Эмоциональное неблагополучие (тревожность) как условие формирования психологического неблагополучия личности

Современная жизнь в нашем обществе отличается нестабильностью и непредсказуемостью. Естественно, в этих условиях, как реакция на социально-стрессовые воздействия, преобладающими эмоциональными состояниями у людей будут пессимизм, тревожность, апатия, депрессия.

Как отмечают многие исследователи [Габдреева,  1992; Холмогорова, Гаранян,    1999;    Fehm,    Jacobi,    Beesdo,    Fiedler,    2008]    депрессивные, соматоморфные     и     тревожные     расстройства     отражают     основные эпидемиологические тенденции психических нарушений в настоящее время.

Тревога, неудовлетворенность жизнью, неуверенность в завтрашнем дне, страх за будущее, депрессия    и подобные состояния представляют собой субъективное   отражение   нестабильности   макросоциальной   обстановки [Копина, Суслова, Заикин, 1995]. Эти состояния взрослых транслируются детям    как    в    виде    прямых    установок    и    мнений,    так    и    через мультинаправленное    искажающее    влияние    на    семейное    воспитание, провоцирующее возрастание тревожности у детей.

По данным современных исследований, тревогой и связанными с ней расстройствами страдают от 10 до 20% несовершеннолетних [Психотерапия детей и подростков, 2002, с. 239]. Изменилась и психологическая специфика детской тревожности: в настоящее время значительно возросла выраженность форм тревоги, имеющих глубинный характер, т.е. наиболее тяжелых и в наименьшей степени поддающихся преодолению [Браш, Рихберг, 1998]. В раннем юношеском возрасте складываются основные черты мироощущения, закладываются основы сознательного поведения, осуществляется профессиональное самоопределение [Кон, 1979; Райе, 2000; Ремшмидт, 1994; Folkman, Lazarus, 1984 и др.]. Нарастающие требования социальной среды усиливают психоэмоциональное напряжение, способствуют возрастанию иррациональных форм поведения.

Для преодоления сложных жизненных ситуаций человек использует большой арсенал активных (копинг-стратегии), а также пассивных (защитные механизмы) стратегий, представляющих собой важнейшие формы адаптационных процессов и реагирования индивида на стрессовые ситуации [Ташлыков, 1992; Назыров, 1993;  Чехлатый, 1994;  Plutchick, Conte,   1997

В    этих   условиях    особенное    значение    приобретает   знание    тех

психологических ресурсов и механизмов, которые способстуют позитивному

развитию  личности.  Неопределённость  жизненных  перспектив,   с  одной

стороны, требует большей креативной опосредованности решений, с другой

— вызывает повышение тревожности, в связи с чем проблема исследования

соотношения тревожности и позитивного развития личности стоит особенно

остро в отечественной науке в современной социальной ситуации развития

человека, требуя научного обоснования и разработки эффективных способов

коррекции  тревожности  как  условия  психологического   благополучия   и

позитивного развития личности.

Ч. Рикрофт (С. Rycroft), анализируя с точки зрения психоанализа роль тревоги в происхождении неврозов, говорит: «Надеющийся человек ожидает исполнения желаний и не рассчитывает на неожиданные серьезные трудности. Он верит, что предпринятые им особые усилия помогут преодолеть возникшие осложнения. Человек, подавленный ожидаемыми трудностями, испытывает уныние, но все еще надеется на то, что есть некий шанс для достижения его целей, в то время как отчаявшийся человек полагает, что стараться бесполезно. С данной точки зрения непосредственная близость надежды, тревоги, уныния и отчаяния зависит от интеллектуальной оценки природы и степени препятствий, вставших между субъектом и его целями, даже если эта оценка не очень точная, поскольку может находиться под влиянием темперамента субъекта. Полный надежд человек, столкнувшись с препятствием, вызвавшим у него тревогу, впадает в уныние или отчаяние, когда трудности кажутся непреодолимыми» [Рикрофт, 2008, с. 11]. Рассуждая далее о происхождении защит в ответ на возникшую тревогу, автор говорит, что в случае возникновения некоторого неприемлемого импульса или какого-либо болезненного воспоминания «Я» реагирует на эту угрозу своему равновесию сигнальной тревогой. Взаимодействие с импульсом или воспоминанием происходит путем усиления затрат или подавления. В результате этого какое-либо чувство или воспоминание, которое стало осознано, подвергается запрету и равновесие восстанавливается за счет обеднения индивидуальности, так как эффект подавления делает недоступным попадание в сознание угрожающих сведений. После того, как подавление постоянно действующего чувства неопределенной опасности, угрозы или воспоминаний о негативных переживаниях произошло, процесс формирования невроза, скорее всего, может остановиться [Там же. С. 63]. Использование той или иной защиты может рассматриваться как невротическое, только если оно становится привычным и к ней прибегают в таких случаях, когда либо вообще не требуется использовать защиту, либо подразумевается применение более адекватных и эффективных способов. Человек, который постоянно пытается разрешать  ситуации  с  помощью  обсессивных действий,  или  постоянно

избегающий опасности, или всегда уступающий другим, демонстрирует невротическое поведение, потому что это поведение делает невозможным спонтанность и ограничивает возможность получения удовольствия и развития субъекта. Таким образом, в логике автора прослеживается взаимосвязь тревоги и невротического развития личности посредством выстраивания защит. Хотя неврозы являются психогенным заболеванием, их причины следует искать в индивидуальной истории, эмоциональных связях, как в прошлом, так и в настоящем, учитывая физиологические особенности и их влияние. Двумя самыми главными симптомами невроза, по мнению автора, являются тревога и депрессия.

Ряд исследователей рассматривают тревожность как явление, возникающее в рамках стрессовых ситуаций [Мерлин, 1977, 1986; Суворова, 1975; Lazarus, 1998 и др.], депривации важнейших жизненных потребностей [Мерлин, 1986; Левитов, 1964; Вяткин, 1981 и др.]. B.C. Мерлин [2009] и В.В. Белоус [1996] связывали состояние тревожности с состоянием высшей нервной деятельности человека. Таким образом, с одной стороны тревожность может рассматриваться как свойство нервной системы, а с другой - как свойство личности, приобретаемое в результате опыта [Имедадзе, Берекашвили, 1973; Бакеев, 1971 и др.]. Ряд авторов рассматривают тревогу в неделимом единстве ее компонентов и считают ее видом мотивации. Так, J. Taylor [1951,1953] приписывает тревоге статус влечения, имеющего неспецифический характер. G. Mandler [1972] и J.G. Sarason [1975] представляют тревогу как приобретенное в результате научения влечение. Внутренняя структура тревожности состоит, по их мнению, в единстве когнитивного и соматического компонентов.

По-иному освещают исследование тревожности такие подходы, как структурный и процессуальный. В структурном подходе тревога рассматривается как многомерное явление, состоящее из нескольких достаточно независимых элементов. Эмпирические данные свидетельствуют о том, что качество переживаний состояния тревожности может сильно

отличаться в зависимости от ситуации, причем людям свойственно реагировать на тревогогенные факторы единым, преобладающим для них способом. По мнению T.D. Borkovec [1976], каждый из компонентов: когнитивный, поведенческий и физиологический может быть подвергнут изолированному влиянию внешних условий. В тревожной ситуации для каждого субъекта, в зависимости от его индивидуальных особенностей характерен свой способ реагирования указанных трех компонентов. Оценить же уровень их функционирования в тревогогенной обстановке сложно, поскольку он не всегда осознается субъектом. Кроме того, физиологические параметры могут быть следствием других, не связанных с тревожностью, процессов в организме.

Впервые разделение тревожности на личностную (ЛТ) и ситуативную (СТ) появилось в работе R.B. Cattell, I.H. Scheier [1963]. По мнению авторов СТ актуализируется сигналами возможной опасности и сопровождается физиологическими изменениями; для каждого индивида существует свой набор тревожных ситуаций, в зависимости от пережитого опыта и личностных ресурсов. ЛТ зависит не от внешних, а от внутренних факторов (личностные комплексы и т.д.) и представляет собой внутренний динамический конфликт. Позиция принятия тревожности как состояния и как свойства личности прослеживается в работах J.G. Sarason [1975], К. Изарда [1999], S. Epstein, [1962, 1972], R.S. Lasarus [1983, 1998], CD. Spielberger [1972, 2004, 2006], H.B. Имедадзе [1971], Ю.А. Ханина [1978, 1991] и др.

В отечественной психологии нет целостного подхода в изучении понятия «тревога», несмотря на значительное количество работ, изучавших этот феномен достаточно глубоко [Левитов, 1964; Астапов, 2002; Березин, 1988; Прихожан, 2000; Ханин, 1991 и др.].

Л.Н. Собчик [1998] обозначила тревожность как типологическое свойство, которое в рамках нормы выглядит как осторожность в принятии решений, ответственность по отношению к окружающим, социальная созвучность среде, а при заострении проявляется состоянием повышенной

тревожности, мнительностью, боязливостью, склонностью к навязчивым страхам и паническим реакциям, перерастая в структуре клинического состояния в тревогу.

Многие исследователи [Леонгард, 1981; Личко, 1979 и др.] утверждают, что для некоторых акцентуаций характера тревожность является неотъемлемым свойством личности. Связь тревожности с индивидуально-типологическими характеристиками личности показана в работах Ю.А. Попова [2006] и И.А. Кирюшина [2004]. Ю.А. Попов [2006] изучал взаимосвязь личностной тревожности и типологических свойств человека (темперамент, акцентуации характера и когнитивный стиль). Автором показано, что некоторые свойства темперамента и их сочетания содержат в себе особенности, которые при неблагоприятных условиях могут способствовать развитию личностной тревожности. Однако при наличии объективно благополучных внешней и внутриличностной ситуациях свойства темперамента сами по себе не обладают способностью вызывать высокий уровень личностной тревожности.

Тревожность как черта личности формируется в онтогенезе. Не вызывает сомнения то, что изучение проблем тревоги и тревожности на разных возрастных этапах имеет важнейшее значение как для выявления роли и механизмов проявлений, так и для понимания возрастных закономерностей развития эмоциональной сферы индивида, становления и развития эмоционально-личностных образований.

Исследования тревоги и тревожности у детей и подростков в отечественной науке носят, как правило, ярко выраженный прикладной характер. Обращает на себя внимание то, что значительное количество работ посвящено дошкольному возрасту, а также исследованию тревожности при различных формах патологии и аномалии личности. Однако, несмотря на достаточное количество работ, роль тревоги и ее детерминант в дезадаптивном поведении детей и подростков, конкретные проявления и механизмы этих нарушений еще мало изучены [Астапов, 2002].

В различные возрастные периоды развития ребенка в качестве

источников возникновения тревоги могут выступать разнообразные

причины. Начиная с подросткового возраста, источником развития

тревожности могут быть особенности самооценки ребенка, противоречие

между уровнем притязаний и своими реальными результатами, их оценкой. В

юношеском возрасте тревожность в большей мере связана с субъективной

оценкой перспектив на будущее. Наличие тревожности в этом возрасте

влияет на такое качество как самостоятельность, так как именно в этом

возрасте оно активно формируется. А.В. Лукасик [2000] исследовала

взаимосвязь самостоятельности познавательной деятельности и тревожности

личности. Автором показано, что при реализации деятельностной теории

учения и обучения необходим учет не только когнитивных факторов, но и

эмоционально-личностных        особенностей         учащегося,        поскольку

игнорирование последних может приводить к недостаточной эффективности выполнения сформированных действий. Показано также, что в процессе формирования полной ориентировочной основы действий тревожность (как личностная, так и ситуативная) характеризуются различной динамикой. Ситуативная тревожность минимизируется под влиянием сформированности способов выполнения познавательного действия, а личностная тревожность практически не изменяется.

A.M. Прихожан, Б.И. Кочубей, Е.В. Новикова и ряд других авторов указывают, что повышенная тревожность распространяется обычно на сферы, связанные с ведущими видами деятельности и основными новообразованиями каждого возраста [Прихожан, 2000]. В исследовании А.О. Филатовой [2005] показано, что тревожность выступает как один из важнейших факторов социального развития ребенка. И.Ю. Гаранькова [2000], исследуя тревожность подростков в условиях социально-экономического кризиса, выявила, что между уровнями как личностной, так и ситуативной тревожности и некоторыми индивидуально-психологическими особенностями,   а   также   условиями   развития   личности   (пол,   уровень

физического развития, социометрический статус, успешность учебной деятельности, состав семьи) существует неоднозначная связь разной степени выраженности, детерминированная возрастным фактором. В исследовании О.А. Царёвой [2007] установлено влияние личностной тревожности на стратегии поведения подростков в конфликтных ситуациях: стратегии компромисса наиболее характерны для дефицитарно и оптимально тревожных подростков, а стратегия приспособления - для избыточно тревожных подростков. Автором также выявлена зависимость выбора стратегий поведения подростков в конфликте от доминирующей у них сферы конфликтных ситуаций (в семье, школе или в среде сверстников): стратегия избегания наиболее свойственна подросткам в конфликтных ситуациях в семье, стратегия приспособления — со сверстниками.

Б.А. Гунзунова [2003] исследовала детерминанты подростковой тревожности в условиях инновационного образовательного пространства. Автором показано, что тревожность как психологический феномен является устойчивым личностным образованием, включающим когнитивный, эмоциональный и операциональный аспекты при доминировании эмоционального. Устойчивая тревожность подростков детерминирована внешними источниками: разностью социальных условий, а также фактором семейного воспитания. Внутриличностными детерминантами устойчивой тревожности подростков являются: физиологические показатели вегетативной нервной системы (доминирование тонуса симпатической нервной системы, катаболические обменные процессы), гетерономность (активность, стремление к успеху, самоутверждение личности), концентричность (сосредоточенность на своих проблемах), личностные свойства (противоречивость, неустойчивость), высокий уровень работоспособности, успешности деятельности, наличие стрессового состояния. Автором показано применение комплексной системы методов и средств воздействия на личность тревожного подростка, направленных на развитие новообразований, способствующих успешности обучения (мотива

достижения успеха, мотива компетентности, эмоциональной устойчивости, адекватной самооценки, развития навыков общения и взаимодействия.

В.М. Астапов подошел к исследованию феномена тревоги у младших школьников и подростков с позиции функционального подхода. С точки зрения автора, тревога выступает как фактор, который побуждает индивида к поиску и конкретизации опасности, исследованию окружающей действительности с установкой угрожающего предмета, способствующего возникновению дезадаптивного поведения и дезорганизации деятельности. Тревожные расстройства, наблюдаемые у детей и подростков, не вписываются ни в одну из категорий, пригодных для описания нарушений отмечаемых у взрослых, и обусловлены особой системой отношений с окружением [Астапов, 2002]. Таким образом, функциональный подход позволил автору рассматривать тревогу не только как ряд проявлений, но и как активно действующий фактор.

С.А. Водяха [2000] показал, что социально-психологический тренинг развития креативности, состоящий из мотивационно-ценностного, интерактивно-перцептивного и регуляторного блоков, является адекватным способом коррекции тревожности в юношеском возрасте. Автором было показано, что личностная тревожность в юношеском возрасте, не влияя на выбор терминальных ценностей, влияет на предпочтение инструментальных ценностей: нетревожные предпочитают в первую очередь ценности, связанные с индивидуализированным личностным смыслом; в то время как тревожные предпочитают ценности, связанные с социализированным личностным смыслом.

Ряд учёных рассматривают тревогу как социально обусловленное свойство личности. Н. В. Имедадзе [1971] называет тревожность «специфически социализированной эмоцией». В исследованиях В. Р. Кисловской показано, что уровень тревожности надёжно коррелирует с социометрическим статусом. Автор предлагает определять тревогу как переживание, вызванное реальным неблагополучием субъекта в какой-то

области, а устойчивое, неадекватное объективным обстоятельствам переживание тревожности определяется автором как личностное образование [Кисловская, 1972]. Неоднозначность взаимоотношения этих двух форм тревожности (личностная и ситуативная) отмечают в своих работах Ю.М. Забродин, Л.В. Бороздина, И.А. Мусина [1989].

Тревожность негативным образом влияет на протекание многих психических процессов, а также и на многие личностные характеристики. Исследовалась связь тревожности с особенностями самооценки, уровнем развития познавательной деятельности, копинг-стратегиями [Габдреева, 1992; Кулаков, 2001; Пасынкова, 1996; Прихожан, 2000; Гредюшко, 2004

Исследование О.П. Гредюшко показало, что тревожность  студентов средних специальных учебных заведениях педагогической направленности обусловлена следующими социально-психологическими факторами: стилем общения преподавателей со студентами, социальным контролем и оценкой педагогической деятельности, преодолением кризиса на стадии профессионального становления и адаптации к условиям обучения. Все факторы имеют разный удельный вес в различных видах учебной деятельности. К факторам возникновения тревожности автор относит социально-психологические личностные качества, такие, как коммуникативная сфера, социальные потребности человека, самооценка и самокритика, а также значение, которое приобретают ситуации учебно-практической деятельности для студентов (личностный смысл).

Мельников В.И. [2000], проводя исследование на выборке курсантов военного института и военнослужащих внутренних войск МВД России, выявил, что в современных условиях участившиеся экстремальные ситуации (массовые беспорядки, стихийные бедствия, катастрофы, локальные войны) оказывают сильное травмирующее воздействие на психику, приводящее к развитию у личного состава внутренних войск различного рода состояний психической дезадаптации.

Обобщая вышеизложенное, можно сказать, что тревога представляет собой реакцию на реальную или воображаемую опасность, характеризующуюся неопределенным ощущением угрозы и безобъектного страха. Источником тревоги является ситуация, которая не может разрешиться в том или ином поведенческом акте, либо конфликт, который субъект не осознает или не в состоянии разрешить. Тревога может проявляться как ощущение беспомощности, неуверенности в себе, невозможности противодействовать угрожающим факторам. Часто тревога связана с ожиданием неудачи в социальном взаимодействии. Поведенческие проявления тревоги могут заключаться в общей дезорганизации деятельности, нарушающей ее продуктивность. Функционально тревога не только предупреждает субъекта о возможной опасности, но и побуждает к поиску и конкретизации этой опасности, к активному исследованию окружающей действительности.

В целом состояние тревоги, ощущаемое как наличие высокого уровня тревожности, является субъективным проявлением неблагополучия личности. Различают адаптивные и дезадаптивные реакции тревоги. Адаптивные реакции способствуют мобилизации организма для наилучшего выполнения поставленной задачи, дезадаптивные - приводят к нарушению нормальной жизнедеятельности.

Идобаева, Ольга Афанасьевна. Психолого-педагогическая модель формирования психологического благополучия личности : диссертация ... доктора психологических наук : 19.00.07 / Идобаева Ольга Афанасьевна; [Место защиты: Моск. гос. лингвист. ун-т].- Москва, 2013.- 389 с.